После долгих лет молчания и отсутствия в жизни своих дочерей, Густав Борг, некогда прославленный режиссер, чье имя когда-то гремело в театральных кругах, неожиданно возвращается. Он приезжает не с покаянием и не с попытками загладить вину за годы отчуждения, а с новой работой – готовым сценарием, который, как он верит, способен стать его возвращением в большое искусство. Его предложение адресовано прежде всего старшей дочери, Норе, которая пошла по его стопам и стала театральной актрисой. Он видит в ней идеальную исполнительницу главной роли, надеясь, что совместная работа над картиной сможет залатать трещины в их отношениях. Однако Нора, чьи воспоминания об отце окрашены болью заброшенности и непонимания, решительно отвергает это предложение, воспринимая его не как жест примирения, а как очередную попытку использовать семью в творческих целях. Отказ дочери вынуждает Густава искать замену, и роль достается приглашенной голливудской звезде, чье присутствие привносит в задуманную камерную драму элемент внешнего блеска и коммерческого расчета. Съемки решено проводить в старом семейном доме, том самом, где выросли Нора и ее сестра Агнес, где стены пропитаны эхом прошлых ссор, тихих радостей и невысказанных обид. Этот дом, хранитель памяти нескольких поколений, становится не просто съемочной площадкой, а полноправным участником событий, молчаливым свидетелем разворачивающейся драмы. По мере того как киногруппа во главе с Густавом и звездной актрисой начинает работать, привычная жизнь сестер переворачивается с ног на голову. Процесс создания фильма, в котором вымысел причудливо переплетается с реальными семейными историями, становится мощным катализатором для всех участников. Перед камерой оживают сцены, удивительным образом отражающие их собственные непрожитые конфликты и замалчиваемые чувства. Постепенно строгие границы между съемочным процессом и личной жизнью начинают размываться. Старый дом, превращенный в декорацию, заставляет Нору, Агнес и самого Густава вновь и вновь возвращаться к ключевым моментам их общего прошлого, смотреть друг на друга не только как на родственников, связанных болезненной историей, но и как на людей со своими уязвимостями и надеждами. Эта вынужденная близость и совместное творчество открывают хрупкую, но реальную возможность наконец-то услышать друг друга, понять мотивы давних поступков и, возможно, найти в себе силы простить, чтобы двинуться дальше, освободившись от груза многолетнего молчания.